СССР 2061 - СССР-2061. Том 3[сборник рассказов ; СИ]

— Я думал, уж днем точно будет амба. Такая пылевая буря… — Комлен вороной расположился на верхушке четырехметрового черного камня, вытягивая в небо антенну.

— Связь есть? — Ольга, деятельно расхаживала внизу, ища лучший ракурс. Ее Моравия-106 неустанно щелкала кадры.

— Обрывочная. Маяк ловится. Новости. Все. На остальных частотах только треск.

— Что по новостям?

— Все как всегда. В Бангкоке демонстрации. В Японии голод. В Кутаиси пустили новый завод. Вручение героев соц. труда в Кремле. Нет… Пока к вершине не выйдем, устойчивой связи не будет.

Альпинист прижал к себе передатчик и прыгнул вниз, с четырех метров. Ботинки пневмокостюма упруго спружинили при приземлении. Комлен от гравитации красной планеты радовался как ребенок. Одна треть земного. Впрочем тяжелый пневмокостюм, отвесные склоны и пятьдесят килограммов груза в рюкзаке радугу картины все же смазывали.

— Перестань меня так, пугать! Расшибешься! — девушка вздрогнула.

Комлен улыбнулся.

Ольга. Один из самых близких ему людей. Только ей он однажды признался, что его имя означало не КОМмунизм ЛЕНина, как думали все остальные, а КОлчак, Махно, ЛЕНин. В честь трех героев революции.

Что поделать… Последние два десятка лет Махно был в жестокой опале у советских историков и многим стоил карьеры.

Они вернулись в гермопалатку. Мерно гудел регенератор. Ребята не спали. Тигран и Оксана только заканчивали чинить заклинивший патрон с воздухом. Наконец разложили мешки. Улеглись. Тихо, под в четверть мощности включенный свет начали травить истории. О белом альпинисте, о черном горкоме, о серой полуночи. Потом про прапорщика Никольского. Покойника. Заспорили о том, есть ли жизнь на Марсе. Тигран например верил, что под поверхностью Марса живет красная кремнежорка, с которой Никольский и имел несчастье столкнуться. Комлен, как человек военный и имевший доступ к протоколам следствия лишь снисходительно улыбался в усы. Пусть верит…

Солнце уже встало, но сумерки разошлись не скоро. Серые, обманчивые, опасные… Лишь когда небо заоранжевело, собрали палатку и вышли. И сразу на подъем. На скалы. Внизу почти шесть километров. Постоянные осыпи. Песок и пыль сползают внезапно, пытаясь сбросить вниз. Кажется, что Олимп считает себя достойным только богов.

Полдень. Небо залито оранжем, но вокруг солнце видна широкая, почти василькового цвета кайма. Ходят высокие, льдистые облака. Если повозиться с биноклем, далеко внизу можно найти купол метеостанции, от которого они начали свою экспедицию.

Бесконечный подъем и пот.

Обед — чай витаминный и харчо высосанные из пластиковых сосков торчащих прямо под шлемами. И снова вверх.

Они карабкались. Четыре фигурки в ярко-голубых, резко контрастирующих со склоном пневмокостюмах. Порой срывались, повисая на страховке. И снова шли вверх. Олимп должен был стать красным.

Через два дня вертикаль подножья наконец закончилась, и гора стала напоминать необозримо большую сопку, которая впрочем все еще шутя могла похоронить в себе несколько Эверестов. Здесь вообще все огромное. От одного края горы до другого пятьсот километров. Богов Марса жилищный вопрос явно не портил.

Скоро стало ясно, что легче подъем не станет. Теперь все чаще приходилось переходить зыбкие пески, то и дело пытавшиеся утянуть кого-то из группы вниз. Это тебе не Каракумы.

Несколько раз появлялся марсолет с намалеванным на борту австро-венгерским орлом. Несмотря на радирование взаимных приветствий, настроение упало. Еще по формировании экспедиции комитетчики говорили о возможных провокациях. Слишком много сил не хотели, чтобы красная планета стала красной. Приказали взять оружие.

Именно поэтому Комлен, как кадровый военный, имел на поясе армейский импульсный Токарев-2.0. Более воинственный и куда более гражданский Тигран тащил за спиной здоровенный Кох-Лебеденко калибра 25 мм. С такими карабинами в Чаде выезжают на сафари, когда хотят поохотится на клонированных тираннозавров. То что здесь, на Марсе отдача должна отправить его в достойный Чкалова полет, потомок красных армянских князей слушать не желал.

Тигран. Альпинизмом они начали заниматься вместе, когда их, коротко остриженных, прямо из военкоматов, направили в Швейцарскую АССР, служить в пятьдесят третьей горной дивизии. Кстати именно тогда Комлен решил связать себя с армией навсегда. С армией и альпинизмом.

Ну а потом приглашение Тиграна, Казбек, Эльбрус. Там же пересеклись с Оксаной, тогда еще простым зоологом и уже умелым скалолазом. Затем ему пришлось отдать интернациональный долг. Всего пара месяцев… Там, на горящем Тибете… Пара десятков седых волос прибавилось. А затем снова служба, снова Кавказ, Альпы, Урал. А потом уже восхождения на Луне. И Ольга. Физик из закрытого КБ. Ну а когда Гвоздики и Мимозы доставили на Марс материалы и первые группы специалистов… Грех было не кинуться туда. Потому что горы как женщины, существуют для того, чтобы их покорять.

Вечером упала видимость. Похолодало. После того как поставили палатку вчетвером оттирали рюкзак Ольги. Три тубы с концентратом супов лопнули при переходе, равномерно покрыв весь полезный груз. Судя по всему, заводской брак упаковки.

— При Сталине такого не было. — не преминул заметить Тигран, очищая от рассольника ленинградского альпинистское снаряжение.

— Зато были несколько миллионов сосланных в Сибирь крестьян. Голод в СССР. Массовые расстрелы. — откликнулась Ольга.

— Ну погорячился, человек, ну с кем не бывает. — заступился Тигран. — Но до того как он пришел… Кто-нибудь о кофе армянском слышал? А о молдавских винах? А как только он наркомом сельского хозяйства стал? Молдавское вино французы до сих пор закупают. По экспорту кофе второе место после Бразилии! Соображаешь? А зерно? Сколько при Сталине зерна давали, столько и сейчас не дают! Вот такой человек был: работу любил, женщин любил, расстрелы любил. Всего одна плохая привычка!

Долго спорили.

У Оксаны был день рождения. Утром поздравили и подарили привезенную еще с Земли, залитую в биогель ветку яблони. Цветущую. Чтобы теперь и на Марсе… Шли без привалов, так как на маршруте наметилось отставание.

Уже на закате наконец нашли удобное плато. Поставили гермопалатку. Раскрутили два патрона воздуха и помучились с лепестками регенератора. Наконец скинули опостылевшие пневмокостюмы.

На ужин девушки, священнодействовавшие с мясом и травами, приготовили вкуснейшую телятину, сварили пакет овощей, вскрыли сливовый компот и даже дополнили барский стол тайком прихваченными из купола помадками "К юбилею Ильича". Правда, судя по их твердости, тот юбилей Ленин праздновал еще при жизни.

Комлен потянулся. Уютно светит с потолка мощная лампа. Там на плато уже минус шестьдесят. Воет буря. А здесь тепло и хорошо. До двух ночи опять никто не заснул. Обсуждали. Ушли в политику.

— Вот могла быть наша революция менее кровопролитной или нет? — это подала голос Ольга.

— При Николае Втором, она могла быть только такой. Втравив страну в кровавую баню мировой войны он уже не оставил иного пути. — взял слово Комлен.

— А что, у него был выбор? Обоснуй.

— Как военный говорю, царской армии сразу надо было идти в наступление на Галицию, как только Фердинанда шлепнули. Сразу. А не ждать окончания полной мобилизации, не ждать пока на Марне Германия переломает Франции хребет, пока сбросит британские корпуса в море, пока крупповская сталь размолотит хоум флит у британских берегов. И когда Германия в конце, разгромив весь материк, сама придет на наши границы.

— Сразу ударить после Сараева? Самоубийство. — Тигран взмахнул руками. — Мы и так вступили в войну без автоматов, без иприта, с нехваткой бронемобилей. А ты еще и предлагаешь ударить не полностью отмобилизованной армией. На русское авось? Чтобы как всегда с портянкой под танк? С лаптем против мотопехоты? Да кайзер бы нас сразу перемолол в труху.

— А лучше чтобы все было как было? По учебнику? — Комлен уже распалился. — Чтобы Гинденбург взял Москву, чтобы ядовитыми снарядами по Смоленску? Чтобы с бронепоездов расстреливали колонны беженцев? Чтобы фокеры разбомбили штабной поезд царя на пути к Могилеву? Его-то не жалко, но ведь со всей семьей погиб! Мы тогда Петроград удержали чудом — на орудиях Авроры и революционных матросах. Ленин дважды в броневике горел!

Комлен уже раскраснелся, порываясь вскочить.

— Ну на счет Ленина ты загнул конечно. Свидетельств достоверных не было… — осторожно вклинилась Оксана. — Все равно, при ином раскладе жертв могло быть больше. — Если бы не попытка оккупации, революция переросла бы в гражданскую войну. И вполне возможно, что Аврора уже била бы по своим, а горел каждый город страны. Брат на брата. Отец на сына. А так, крестьяне и рабочие за нас, интеллигенция, офицеры и дворяне с нами. Да я вообще, не знаю сумели бы мы победить кайзера если бы не комфлота Колчак и его минные постановки у берегов Германии. А еще с нами были анархисты. Рейд Махно на Дрезден тогда спас фронт…